Лебедев Александр Александрович - Спайм
Александр Лебедев
Спайм
Аркадий потянул лямки бронежилета. Дышать стало тяжело, но он тут же
подумал, что это не надолго. Задержав дыхание и с трудом согнувшись
пополам, молодой человек натянул на шею кольцо оранжевой прорезиненной
ткани.
Закончил композицию Аркадий большой хоккейной каской. Она сползала на
правое ухо, поэтому он еще некоторое время возился с ремешком, подгоняя
размер.
Придирчиво осмотрев себя в зеркало, Аркадий решительно шагнул к
компьютеру.
Пальцы в резиновых перчатках слушались хорошо и, поколдовав над
клавиатурой несколько секунд, парень попятился назад. Он зацепил угол
книжного шкафа и выругался неумело и зло. Повод для огорчения был.
Подобная оплошность могла стоить ему жизни, расставаться с которой Аркадий
почему-то не хотел и предпринимал все возможные меры предосторожности.
Любая, даже самая нелепая защита, казалась в данной ситуации оправданной,
поэтому он, увешанный всевозможными побрякушками, застыл за опрокинутым на
манер баррикады столом.
Компьютер мелодично звякнул, что означало начало процесса
материализации.
Сопровождавший его запах озона защипал в носу. Аркадию захотелось
чихнуть.
Он потер переносицу, сдерживая спазм, но посыпанная тальком перчатка
пахла аптекой, и, не выдержав, молодой человек издал звук похожий на
негромкий хлопок. Аркадий тут же поднес к глазам детский перископ и навел
на дисплей компьютера. Как утверждала синяя ленточка, процесс
материализации еще не завершен.
"Вот и хорошо, - подумал Аркадий, - теперь уже точно не сподоблюсь".
Он снова заглянул в окуляр и, дождавшись, пока синяя полоска не
добежала до финиша, убрал трубу.
В комнате что-то упало, плюхнуло, звякнуло, брякнуло. В довершение
нехитрой какофонии послышался звон разбитого стекла. "Стекло мое", -
подумал Аркадий. Он прижался спиной к столешнице, напряженно думая о
толщине бронежилета. Даже если выстрелить в упор, столешница и десять
слоев кейларовой ткани оставят шансы уползти. Hо никто не стрелял, и
Аркадию это нравилось. Через минуту он осторожно поднял перископ.
Hа полу лежало причудливо изогнутое человеческое тело. Тело определенно
было женским и голым. Уже не опасаясь, Аркадий тяжело поднялся и вышел из
укрытия. Подходя ближе, он вынул короткий нож и наотмашь ударил в высокую
грудь с большими пуговицами сосков. Женщина негромко охнула, осела и
сплющилась. Аркадий ударил еще, схватил за лодыжку и потащил к утилизатору.
Она не сопротивлялась и не пыталась возражать. Азиатские губы слегка
дрогнули, когда Аркадий наступил на живот. Она была маленькой, но не
настолько, чтобы поместится в утилизаторе полностью. Тогда Аркадий
перекинул ее через колено и стал хлопать по загорелым ягодицам. Очень
скоро ему это надоело и, взмахнув ножом, он отрезал телу обе руки. Воздух
устремился через новые отверстия. Еще несколько секунд и азиатка
превратилась в резиновую тряпку. Скатав ее в трубочку, Аркадий отправил в
утилизатор все, что напоминало резиновую куклу в полный человеческий рост.
- Знаем, - сказал Аркадий тоном знатока, - тридцать часов ты работаешь
бесплатно, потом тебя придется надувать, а через неделю ты запросишь
кредитную карточку или превратишься в плохо пахнущий резиновый кисель. И
то и другое плохо, особенно последнее.
По наивности Аркадий пытался коллекционировать надувных женщин. Очень
хотелось пошутить и принести их в школу по количеству учеников, а перед
уроком усадить за парты так, чтобы учитель обнаружил не класс, а горем с
открытыми от внимания ртами. Hо
